Неточные совпадения
«Льстит, дурак, подкупить хочет», — сообразил Самгин, наблюдая, как из бронзового черепа
синий вьется
дымок.
Мы миновали православное кладбище, поднявшись на то самое возвышение дороги, которое когда-то казалось мне чуть не краем света, и откуда мы с братом ожидали «рогатого попа». Потом и улица, и дом Коляновских исчезли за косогором… По сторонам тянулись заборы, пустыри, лачуги, землянки, перед нами лежала белая лента шоссе, с звенящей телеграфной проволокой, а впереди, в
дымке пыли и тумана,
синела роща, та самая, где я когда-то в первый раз слушал шум соснового бора…
Дальше за рекой чернели разопревшие нивы и парили, застилая реющею, колеблющеюся
дымкой дальние лачуги, крытые соломой, и смутно зарисовавшуюся
синюю полоску леса.
Солнце склонилось на запад к горизонту, по низине легла длинная тень, на востоке лежала тяжелая туча, даль терялась в вечерней
дымке, и только кое-где косые лучи выхватывали у
синих теней то белую стену мазаной хатки, то загоревшееся рубином оконце, то живую искорку на кресте дальней колокольни.
Справа по обрыву стоял лес, слева блестело утреннее красивое море, а ветер дул на счастье в затылок. Я был рад, что иду берегом. На гравии бежали, шумя, полосы зеленой воды, отливаясь затем назад шепчущей о тишине пеной. Обогнув мыс, мы увидели вдали, на изгибе лиловых холмов берега,
синюю крышу с узким
дымком флага, и только тут я вспомнил, что Эстамп ждет известий. То же самое, должно быть, думал Дюрок, так как сказал...
В трактире было тепло, вкусно щекотал ноздри сытный запах,
дымок махорки колебался тонким
синим облаком. В углу открыто окно, и, покачивая лиловые сережки фуксии, шевеля остренькие листы растения, с улицы свободно втекал хмельной шум ясного весеннего дня.
Облака, чайки с белыми крыльями, легкий катер с сильно наклонившимся парусом, тяжелая чухонская лайба, со скрипом и стоном режущая волну, и
дымок парохода там, далеко из-за Толбухина маяка, уходящего в
синюю западную даль… в Европу!..
Он вяло перевалился на бок и сел на корточки, по-турецки. На обеих руках у него были отрублены все пальцы, за исключением большого на левой руке, но этим единственным пальцем он ловко и быстро набил трубку, придерживая ее культяпкой правой руки о колено, достал из шапки спички и закурил. Сладковатый, похожий сначала запахом на резеду,
дымок махорки поплыл
синими струйками в воздухе.
Проехали мы версты три по дороге, подъехали к лесу. Видим: в низочке
дымок синеет и народ стоит, — мужики и бабы с дубинами.
Утром в далекой
дымке открылись бурые, пустынные берега Аттики, на юге
синели под солнцем благородные очертания пелопоннесских гор. И я уже с другим настроением смотрел на прекрасную страну, медленно выраставшую из лазурной дали. Я чуял теперь не жившую там когда-то красоту, а что-то совсем другое.
Было яркое сентябрьское утро. Солнце золотым светом заливало дома, магазины и конки. На теневой стороне улиц, вдоль высоких домов, стояла туманно-синяя
дымка.
Вдали высокими
синими силуэтами виднелись мохнатые горы, внизу бежала засыпающая Кура… Из дальних ущелий поднималась седая
дымка тумана и точно вся природа курила нежный фимиам подкрадывавшейся ночи.
Часам к пяти все было выгружено, налажено, лошади впряжены в повозки, и мы двинулись в путь. Объехали вокзал и повернули вправо. Повсюду проходили пехотные колонны, тяжело громыхала артиллерия. Вдали
синел город, кругом на биваках курились
дымки.
Аркадий Александрович в дорогом
синем атласном халате с бархатными отворотами в тень и большими шнурами, с кистями у пояса полулежал на одном из турецких диванов и, видимо, с наслаждением втягивал в себя
дымок только что закуренной гаванны.
Фрейлина Якобина Менгден была высокая, стройная девушка с пышно, по моде того времени, причесанными белокурыми волосами, окаймлявшими красивое и выразительное лицо с правильными чертами; нежный румянец на матовой белой коже придавал этому лицу какое-то детское и несколько кукольное выражение, но
синие глаза, загоравшиеся порой мимолетным огоньком, а порой заволакивавшиеся
дымкой грусти, и чуть заметные складочки у висков говорили иное.
Солдаты разжигали в земляных печурках каолян и кипятили в котелках воду. Беловато-синие
дымки вились над окопом. И назади, впереди, у наших и у японцев, — везде закурились
дымки. В воздухе запахло гарью, напоминая о тепле и горячем чае. С середины люнета донесся голос Катаранова...
— Сейчас, сейчас, не ходи, папа, — крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под
дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в
синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
На верхней площадке он остановился и долго глядел. Картина захватила его. Грудь дышала привольно, глаза покоились на очертаниях Замоскворечья, ища дальнего края, где сизо-розоватая
дымка переходила в густевшую
синь свода.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в
синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались
дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что̀ делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.